Волшебная мазь / газета Ровная Нива, Белгородская область, п.Ровеньки

Курсы валют ЦБ
$		19/04	76.25	0.6956
€		19/04	91.48	1.0158

Волшебная мазь
2015.01.01
- №№ 1-2 (9738-9739)
0922РАССКАЗ
Юрий МАКАРОВ
Матвей Иванович подрался с кумом – Петром Сергеевичем. Событие это для обоих кумовьёв рядовое. Привычное событие. Минимум раз в полтора месяца между ними это происходит. Дерутся они, как правило, на открытой местности. На берегу речки, например, в конце огородов, реже на выгоне напротив своих дворов. Драка обычно происходит между кумовьями после распития ними двух-трёх поллитровок крепкого, терпкого напитка домашнего приготовления. В домашнем - дури больше.
И на сей раз повод к драке, как всегда был ничтожным. Смотрит кум Петро Сергеевич мутными глазами на бычка, что у Витьки Пнякина в конце огородов в хилой загородке стоит, и говорит:
- А вот глядите, кум, перепрыгнет же сволочь через загородку и в наши же огороды попрётся…
- Да шо он, такой дурак, как вы?.. – возражает Матвей Иванович, - чего это ему через загородку прыгать, когда там у него корму полно, и калитка есть?.. Да Витька её и не закрывает по-людски…
- Ну, дурак – не дурак я, кум, да не дурнее вас. Я солому под сараем жечь не растеваю,.. – намекает Петро Сергеевич на случай двадцатилетней давности, когда Матвей Иванович поджёг кучку старой соломы рядом со своим сараем. Чуть было всё подворье не сжёг – слава богу, обошлось. Пожарная бригада чётко сработала, да люди помогли…
- И вот же стоит вам, кум, всякую ерунду, именно вот тут вот напоминать?.. – багровеет лицом Матвей Иванович, а рыже-белёсые брови начинают шевелиться у него над глазами, как две мохнатые гусеницы.
- Да неумному человеку иногда и стоит… - подтверждает свои слова Петро Сергеевич.
- Это значит, кум, я неумный?.. – отставляет в сторону свой стакан Матвей Иванович и напрягается.
- Ну, не я ж… - тоже отставляет свой стакан Петро Сергеевич.
- Значит, выходит по-вашему, кум, всё ж-таки я дурак?.. – прямо так и впивается в кума упрямыми мутными глазами Матвей Иванович.
- Ну, как выходит – так и выходит,.. – напрягается и Петро Сергеевич.
- Ага!.. – ревёт Матвей Иванович, и с такой быстротой и силой бьёт кума в ухо, что несмотря на то, что Петро Сергеевич по массе тела своего не очень-то сильно уступает колхозному племенному быку Зорику, всё ж с протяжным: «Ох, ё-о-о!..» неловко заваливается набок.
Тут меж кумовьями закипает битва – не наживо, а насмерть. Такие крики и рыки стоят под небом – я те дам! А со дворов, через огороды, заслышав их, уже бегут домочадцы кумовьёв и, кто в чём, несут воду. Подбегают, льют на дерущихся из вёдер, чайников, кружек. Кричат, пищат, плачут. И наконец, бойня прекращается, хотя, кумовья, со страшно изодранными и покусанными физиономиями, дико вращая глазами, и прикрывая свои намятые бока рваными, окровавленными рубахами, продолжают выкрикивать:
- И чтоб я с тобой, дураком, ещё хоть раз за стол сел!..
- О-о!.. Чи не ума!.. Нужно мне твоё «бригадирское» пойло!.. Всё выгадываешь, всё вымудряешь… За стопку первака удавиться готов!..
- Хто, я?!. – опять взрёвывает Матвей Иванович и порывается к оппоненту. Но родичи с обеих сторон становятся у них на пути и, наконец, растаскивают непримиримых по домам.
Мириться теперь кумовья будут только через три дня. Такой у них распорядок. Не отступают они от него и на этот раз.
А вот и прошли уже эти три дня.
- Вы уж простите меня, кум, - примирительно гудит Матвей Иванович, стоя перед двором Петра Сергеевича, который сидит под собственным забором на прочной дубовой скамейке, - дюже ж мы, наверное, много выпили…
- Да не мало,.. – бубнит отходчивый Петро Сергеевич.
- Ну так шо, здоров?.. – протягивает ему руку Матвей Иванович.
- Здоров,.. – протягивает в ответ свою, Петро Сергеевич.
Матвей Иванович присаживается на краешек скамейки. Приоткрывается калитка, из неё высовывается голова Алёны Петровны – жены Петра Сергеевича:
- Что, опять сошлись?..
- Иди, иди… - машет на неё рукой Пётр Сергеевич. – Мы тут как-то сами…
- Ага, сами,.. – огрызается Алёна Петровна, но, тем не менее, калитку закрывает и уже со двора, - пойду вёдра водой поналиваю…
- Во-во, занимайся, - напутствует её супруг.
- Кум, - пристально рассматривая лицо Петра Сергеевича бубнит-воркует Матвей Иванович, - а я гляжу, у вас лицо, как у младенца розовое такое и ни одной царапины на нём… А у меня и вот ещё не зажило, и вот… - показывает он свои ранения.
- Мне прямо дивно – продолжает, - что у вас всё всегда так быстро сходит, а у меня… Вот, видите, над губой корки до сих пор – прямо смеяться больно…
- Та шо ж вы, кум, чи не знаете?.. Сходили бы вон к ветеринару, Алёшке Роднову. Он такую мазь делает – прямо волшебную…
- Алёшка?.. – подрывается со скамейки Матвей Иванович. – Ну ладно кум, тогда я пошёл…
Алексея Роднова он застаёт дома:
- Алёша, будь здоров, дорогой. Кум говорил, что ты какуюсь мазь ему готовил, что раны быстро заживляет?
- Да вижу-вижу, Матвей Иванович… Идите домой, я щас же принесу…
Когда ветеринар переступает порог дома Матвея Ивановича, он видит, что ждут его здесь как дорогого гостя. В кухне на столе стоит целая сковорода жареных в сметане карасей, аккуратно нарезанное небольшими кусочками сало, зелёный, с крупными белыми головками лук, ну, и куда ж без неё, поллитра.
- Ну и добро, - говорит Алексей, - а это вам «Унгвентум Родновум», - и ставит на край стола до краёв наполненную чем-то белым трёхлитровую склянку. Это как раз и есть та самая волшебная мазь.
- Что за «гвентум»? – не понимает Матвей Иванович.
- Не «гвентум», а «унгвентум»… Это мазь так по-латински называется… В переводе на русский означает – «Мазь Роднова».
- Ишь, ты, - удивляется Матвей Иванович, а Алексей достаёт из кармана чёрную, плотную, светонепроницаемую бумагу:
- Оберните нею банку, Матвей Иванович, и поставьте в холодильник. Перед употреблением мазь нужно хорошо размешивать и прикладывать на раны на ночь…
Пока Алексей всё это рассказывает, Матвей Иванович жестом приглашает его за стол: «Садись!» - а сам с нескрываемым интересом смотрит то на огромную склянку с мазью, то на Алексея. Суровые гусеницы рыже-белёсых его бровей то сползаются к переносице, то опять расползаются над глазами. Он сопит, от чего Алексей как-то скукоживается и порывается встать из-за стола. А Матвей Иванович вдруг задумчиво и удивлённо:
- Ох, и тара, Алексей… Я смотрю, ты хочешь, чтоб меня кум всю жизнь бил – не переставал… Да?!.
А потом, довольный своей такой догадкой:
- Ох-ха-ха-ха-ха!..
- Хе-хе-хе-хе!.. – подстраивается под него Алексей, быстрым глазом наблюдая, как мощная рука Матвея Ивановича легко несёт поллитровку к его, жадно открывшему свою воронку, стакану, и как с ужасом смотрят на это дело с большой сковороды и молчат жареные в сметане, уже чуть тёплые караси.